“Городская легенда… Герой в необыкновенной маске. Этой белой ночью он должен был окутать своей темнейшей накидкой небосвод, мягко отвести нежеланные взгляды, перекрыть кислород, захватить её сердце…” – ядовитая ухмылка и вот уже одним росчерком пера чистые страницы заполонили вытянутые острые буквы, как будто усмехающимися над своими мягкими и округлыми предшественницами – “Но Его не было. Он не шел! Так какая же, к черту, городская легенда?! Она так ждала, так ждала… Так желала, а он!.. Где этого казанову теперь носило?!
Она хотела уже было привычно открыть читаемый уже в течение трех лет любовный роман о забирающихся в окна любовниках-самоубийцах, так в этих окнах и остающихся и томящихся в их ожидании невинных наивных дев, ежечасно смотрящих в даль и вздыхающих о своих ночных приключениях  недосягаемой любви, как... Он ведь не любил подобные романы? Скорее всего, иначе бы она не почувствовала на себе этот непривычно пронизывающий до самых костей взгляд.”
В голове сразу вспыхнула картинка, в которой сама цепь забирается в окна к томящейся молоденькой девушке, уже успевшей разложить на столе все нужные приборы для разделки. В глазах появился азартный огонек, который, правда, тут же затух при вспоминании о том, что у неё тут настоящая трагедия разворачивается на листе.
Мммм, значит, я встану… Или пусть сам войдет? Ах, черт, - Абсолем остановилась и похлопала себя свободной рукой по раскрасневшимся щекам. Воспоминания о прошедшей ночи были всё ещё достаточно свежи и весьма ощутимы даже для такого паразита, как она, - Соберись, насекомое!
“В одно мгновение отбросив книгу, она кинулась к окну. Отодвинула штору и увидела Его. Легенду… Сердце отыграло быструю польку и растаяло от такого накала страстей. Пришел!
Мелкий стук по стеклу. Это его длинный картошкообразный нос наподобие клюва выстукивает азбуку Морзе. Азартный блеск нечеловеческих глаз под маской – и вот уже окно нараспашку, душа нараспашку, да вся она нараспашку, навстречу гостю. Шелест плаща, блеск латекса… Всё – мимо. Девушка резко развернулась и распахнула ему свои объятья.
-Я вся твоя! – самоотверженно, неизбежно…
А в ответ вой. Вздохи, кряхтение, хрип, скрип, грохот! Она открыла глаза и с ужасом увидела скачущего по комнате мужчину в красных семейниках, черном плаще, шляпе и в яркой маске с длинным картошкообразным носом.
-Я – твоя! – истерично.
Он начал прыгать на кровати, с явным намерением провалиться как минимум на этаж ниже. Потом спрыгнул и кубарем покатился по полу, сметая все на своем пути.
-Кричи! – пыхтение.
Она с ужасом смотрела на разбитые флаконы, вазы, потрепанные цветы, помятое белье…
-КРИЧИ!
И она закричала.”
Девушка отвлеклась и задумчиво закатила глаза к небу. Дальше всё было весьма размыто. Шок, страх, разочарование… Даже цепь, сидящая в теле незадачливой героини небольшого рассказа не смогла уловить ничего конкретного. Но как же все это «не конкретное» было ярко!
Абсолем зажмурилась, пытаясь выбросить из головы воспоминания паразита.
-Ассоле-э-эм!..
Незнакомый голос. Женский… Это не ей. Не её.
"Городская легенда развеялась, как дым. Вот он остановился, вслушиваясь в шум за дверью в спальню. Кинул прощальный взгляд… И исчез в окне. "
Но цепь всё равно обернулась на крик. Кому принадлежал этот голос? Рука машинально продолжала записывать возникающие в голове образы, а глаза принялись внимательно изучать мельтешащих вокруг людей, которые расплодились неожиданно быстро и заполонили всю улицу.
"И как только он испарился, дверь распахнулась. Молодой человек с кинжалом кинулся к распахнутому окну, но там уже давно никого не было. А она кинулась к нему. Заплакала. Сказала, что любит его больше жизни. Кричала всякую нелепость. А он обнял её, мягко поцеловал в лоб и сказал, что теперь больше никогда её больше так не обидит.. Будет защищать."
Вдали послышалась охи, стук копыт, крик возничего…
Толпа вокруг резко расступилась, развалилась в разные стороны, оставив в центре образовавшегося круга одну точку – саму Абсолем.
-С ДОРОГИ!- гусеница резко повернула голову на звук. Рука продолжала истерично писать, пока само тело постепенно каменело вместе с возрастающим ужасом в глазах.
“За быстроту реакции Городская легенда потребовал надбавки. И, забрав деньги у довольной матери, быстро удалился на соседнюю улицу, где его ждала ещё одна такая же несчастная, поссорившаяся с женихом.”
Жирная точка переросла в дрожащую кривую на пол листа, повинуясь сиюминутному страху от быстроты приближения телеги, запряженной одной-единственной сидящей в самой телеге вместе с возничим клечей.

Отредактировано Absolem (Понедельник, 7 января, 2013г. 06:44:15)

Казалось, что в очередной раз жизнь пошла вспять. Задом наперед. Не лицом, а спиной. Как если бы сам Бог споткнулся о свои облака, и весь мир перевернулся следом за ним.
Впрочем, это была лишь сиюминутная зарисовка в привычно заторможенном сознании гусеницы, которая всё ещё не могла поверить в то, что это именно на неё несется загруженная мешками разваливающаяся телега с кричащим во всю глотку кучером. Но по сравнению с мышеобразной серой клячей, с какого-то перепугу сидящей рядом с ним и не менее сумасшедшими глазищами таращившуюся на саму цепь, - это ещё цветочек. Один. Большой такой… цветочек… В голове снова возникла гениальная идея для очередной зарисовки. Или, быть может, даже целого томика на тему местной скотины. И страх исчез.
Когда темноволосая девушка снова опустила взгляд в блокнот и начала что-то писать, какая-то особо умная мамаша закрыла взбудораженному мальчонке глаза рукой. Одновременно с этим какой-то недалекий юноша с веснушками начал усиленно прорываться сквозь толпу, а мужчина в шляпе, стоящий в первых рядах, аристократическим жестом достал свой инкрустированный лорнет.  Толпа вокруг в долю секунды взорвалась будоражащими криками, заставившими гусеницу лишь ещё больше уткнуться в блокнот вместо того, чтобы с криками куда-то бежать.
Впрочем, всё это произошло лишь в какую-то долю секунды.
Юноша так и не успел прорваться через толпу, а аристократ только и видел в свой лорнет удаляющуюся разваливающуюся телегу... Вот только мальчишке не повезло. Он не увидел ничего. И даже лежащую в луже собственной крови сумасшедшую “тетеньку” с переломанными ребрами и изуродованным лицом.
И, возможно, именно это побудило его вырваться из неуклюжих рук кудахтающей мамаши и выбежать на тут же ожившую мостовую. Как будто ничего и не было…
-Вот невезет, - разочарованно произнес он, даже и не догадываясь, что на какую-то долю секунды его мысли совпали с мыслями смертницы, а голоса как будто говорили в унисон. Вот только у него не раскалывалась так голова, как у неё. Да и не было такой чудесной феерии запаха и вкуса, наверное.
Когда Абсолем это произнесла, она уже поняла, что находится далеко не на мостовой, да ещё и служит чьей-то подстилкой. Все происходящее было настолько нереально и нелепо, что гусеница напрочь отказывалась верить, что это не её воображение. Правда, поджилкам дрожать никто не запрещал…
Именно поэтому когда неизвестная дама встряхнула её как следует, цепь не попыталась оторвать ей голову. В какой-то степени она всё ещё пребывала в той будоражащей сердце истории, произошедшей этой ночью. И именно поэтому, наверное, вместо того, чтобы наорать в ответ, лишь разочарованно посмотрела на взбесившуюся на пустом месте девушку.
И тут же получила в ответ звонкую пощечину.
Было больно.
Ошарашенная данным открытием Абсолем открыла рот, чувствуя, что в очередной раз её обманули. По крайней мере, редкие, но вполне ужасавшие её Северовские пощечины по сравнению с этим были легкими касаниями. Да и не больно он, собственно, бил…
Совсем не больно.
-ЧТО?! – очумевшая внезапными выводами по поводу рукоприкладства контрактора, в прежнее время считавшимся равноценным смертной казни, гусеница резко подскочила и оказалась лицом к лицу к наглой особе, посмевшей разрушить представления о страшном в гневе Севере.
-Да как ты… - прорычала она, явно намереваясь откусить оной нос – Да как у тебя даже рука поднялась!?..
И тут Остапа понесло…
-ТЫ! Ничтожество! Таракан! Червь канализационный! Да что ты, ты, ты!.. Мне же больно, тварь! А моё лицо?! ЛИЦО! Грязными лапами! МОЁ ЛИЦО!
После чего гусеница озлобленно попыталась подмять под себя истеричку, чтобы как следует раскрасить ей не только личико, но и все остальное, но была остановлена криком. Причем, мальчишеским криком, возвестившим, что тут “тёти в грязи дерутся”, явно заинтересовавшим всех праздно шатающихся мужиков в округе, так как наверху, на мостовой, сразу начался ажиотаж.
-Черт, - Абсолем сразу свернула все боевые действия и на удивление быстро встала на ноги. Потом, с видом бывалого “попаданца” зыркнула по сторонам, в очередной раз вдохнув благоухание сточных вод, которым уже успела провонять насквозь и, подхватив блокнот, рванула дальше вдоль стока под бурное улюлюканье уже собравшегося народа.
“Черт, черт, черт… Больше никогда, НИКОГДА не буду так прогуливаться одна!” – кусая губы, подумала она, заметив мост через канал, в нише под которым можно было бы перевести дух и разобраться куда идти дальше. Сейчас она оказалась в такой ситуации, что совершенно потеряла ориентацию в пространстве. Но это ещё ничего… Хуже всего было то, что уже начало смеркаться. А там и до нелюбимой гусеницей ночи недалеко.

Отредактировано Absolem (Среда, 16 января, 2013г. 23:35:24)