начало игры-с~
Пожалуй, сегодняшний день был крайне живым и наполненным самыми разными мыслями и настроениями. А оттого, наверно, можно сказать, что именно этот день был каким-то особенным в своей разнообразности, по сравнению с теми двумя годами, наполненными, к слову, 730-ю днями, проведенными в нормальном мире после падения Сабрие в Бездну. Хотя, конечно же, сегодняшний мир заметно отличался от того, в котором Баскервилли, по сути, должны были остаться - ведь им уже, так сказать, на кладбищах ставят хрониические ежедневные прогулы, а сами старички уже давно-давно должны покоиться с миром в земле... уже давно разложиться, оставив после себя лишь кости, а душу отпустить на покой - до тех пор, пока не появится следующий человек, желающий себе что-то такое оригинальное, как именно эти души... до тех пор, пока не появятся новые Баскервилли...

Пожалуй, сегодня Лиззи много удивлялась - даже для нее столько удивлений на один день было чем-то странным. Особенно странным было то, что в Камне Души оказалась голова вовсе не Джека, но Глена... хотя, честно говоря, кроме этого ее почти ничего не удивляло, но этого хватило на все время до нынешнего момента, чтобы оставаться удивленной. А, нет... можно сказать так же, что и удар Оза по Лео цепью ее удивил.
"Кстати, Лео..."
Задумавшись о своем, Лизетт на пару секунд забыла о своей святой миссии - заставить нового Баскервилльского лидера переодеться. Однако, увы, забившийся в тьму дальнего угла юноша был полностью отдан в тот момент своим, казалось, душераздирающим мыслям. Или хотя бы просто печальным... и рвущим приятные воспоминания в клочья.
Вздох, и вот уже новое, чуть по-другому построенное предложение умыться было отклонено уже настолько строгим и раздраженным вместе с тем взглядом, что девушка, вздрогнув, решила все же оставить миссию величайшей важности на потом и пошла к хорошенько обгоревшему дивану, который сейчас больше напоминал гору обломков, в определенных местах возвышающуюся. Под пятой точкой и спиной что-то жалобно хрустнуло, и Баскервиллька поспешила подскочить - мало ли... а потом принялась рыться в сумке-торбе, с которой она, пожалуй, предпочитала не расставаться и вовсе. Нет, ну, надо же хоть чем-то себя занять, пока Лео что-то там решает в углу! Правда, девушке жутко хотелось как-нибудь утешить Баскервилля, сказать что-то воодушевляющее... да вот только не судьба - вдруг разозлится еще больше?
А вообще... в последнее время Лиззи чуть беспокоилась. Просто потому, что ей из-за чего-то казалось, что все веселье, все это действо медленно, но верно катится к своему завершению. А что будет потом? Вновь настанет та чуть скучная аристократическая жизнь? Или же Баскервилли навсегда будут забыты и погребены, где придется, под землей, а может. и вовсе без навеса над головой?..
Мысли о смерти всегда навевали уныние. Умирать не хотелось. Причем страшно не хотелось. Хотелось, чтобы жизнь просто продолжалась, чтобы все шло своим чередом - кто-то заболевал, выздоравливал; одни побеждали, другие проигрывали... но ни в коем случае чтобы никто не умирал. Даже если умирает враг, почему-то иногда становится немного печально - возможно, этот челвоек был какой-нибудь очень интересной личностью, возможно, он умел делать что-то непостижимое для людей в своей простоте и вместе с тем красоте... или, может, умел передавать на своих картинах жизнь, движение, дуновение легкого летнего ветерка на берегу моря - бриз, кажется? - или едва уловимую музыку, звучащую где-то вдали. И Лиззи частенько ловила себя на мысли, что, возможно, для Баскервилля такие мысли чуть странные - ведь не бывает такого, чтобы чья-то сторона победила, при этом не причинив ни-ка-ко-го вреда другой, проигравшей стороне. Впрочем... может, это не так важно? Она же не умеет читать мысли - может, кто-то из Баскервиллей думает в похожую сторону, что и она - может, Лили, может, Лео, забившийся сейчас в угол.
Но одно остается необсуждаемым - оно всегда так, какими бы ужасающими своей безысходностью ни были обстоятельства. Баскервилли будут победителями - да что там, раз они сильнее и выносливее других, значит, они уже давно победители - все изменится, изменится в лучшую сторону. Изменится так, как нужно Баскервиллям. И никто им не помешает в достижении их целей - ведь любую стену люди в красных плащах обязательно сметут, какой бы огромной и непобедимой она ни была...

Снаружи послышалось неприятное воронье карканье, а в голове тем временем появилась мысль, как можно попытаться себя развлечь. И эта мысль только укрепилась, когда Лиззи нашла в сумке семечки, которым было, безо всяких сомнений, никак не меньше трех-четырех месяцев... Нет. разумеется, она не собиралась есть уже давно испортившиеся семечки, но ведь можно было скормить их воронам, которым, кахалось бы, вообще все равно, что есть - будь то хлеб или помои, куриное мясо или кошачье. Оно и к лучшему - ведь всегда хочется, чтобы в сумке было хоть немного свободного места - так, на всякий случай...
- Кто же в этой сказке обманщик?.. - внезапно даже для самой себя и, кажется, совем не в тему выдала Лиззи, выуживая на свет божий немаленький бумажный сверток с семечками. Впрочем... может, оно и в тему...
По шаткой, постоянно грозящей обвалиться под весом пусть даже 20-килограммового ребенка лестнице Лизетт осторожно взобралась на второй этаж, подплыла к окну и принялась кидать на землю семечки, причем довольно-таки щедрыми горстями. Вороны слетались, как на пир - наверно, нечасто их тут, в этаком городе отбросов, кормят чем-то кроме, собственно, отбросов. Или падали...
Лиззи вдруг весело, громко рассмеялась, глядя, как на пиршество слетаются медлительные голуби, а вороны постоянно выхватывают у них прямо из под носа главное блюдо. А те потом с недоумением смотрят по сторонам - как так, ведь только что еда была у них перед глазами, а тут!..

И, совсем не услышав такого знакомого тонкого голоска младшей "сестрицы", не глядя, девушка кинула вниз еще больше семечек, чем обычно...
А большая их часть упала на голову молодому человеку, плетущемуся за Лили, и тут же на рыжего напало несколько голубей и ворон, желая заполучить свою долю семечек. А Лиззи тем временем веселилась, рассмеявшись теперь еще более звонко и весело, когда на глаза даже вдруг слезы навернулись, и сползла под нижнюю черту окна - так, что рыжий спутник Лили, наверное, и не увидит ее, когда "в ужасе и немом удивлении" поднимет глаза вверх.

И совершенно плевать, что, пожалуй, в обществе не принято так честно делиться с каждым встречным своим заразительно веселым настроением. Да и вообще - фу ходить по миру с таким хорошим настроем, который, казалось бы, заставляет всех вокруг вот так вот, как ни странно, беззлобно радоваться чему-то забавному.

Лили быстро вбежала в старый дом, но перед этим ее кто-то одарил семечками. Тот смех, что доносился с верхнего этажа, девочка узнает из тысячи. Это был звонкий голос сестрицы… Юная Баскервилль не умела обижаться, причем на такие мелкие пакости, ее это тоже забавляло, даже если она мишень. Малышка стряхнула со своей рыжей головы семечки и посмотрела в ту сторону, где сидел Лео.
- О! Господин! – воскликнула девочка и подошла чуть ближе. – Не стоит бояться, Вы же теперь дома! – в ее голосе звучали нотки восторга. Теперь вся семья в сборе. Что может быть прекрасней? Правда… Господин время от времени пробуждается в сознании этого мальчишки, что не совсем устраивало юную особу.
Лили услышала голос Теда, спрашивающий помочь этому парнишке. Девочка подумала, что «Господин» сможет воспользоваться этим шансом и сбежать отсюда, посему, она вызвала свою Цепь – Брандашмыга. Чтобы тот не выпускал гостей. Девочка повернулась к рыжеволосому и, широко улыбнувшись, сказала:
-Сейчас мы будем играть! – в ее глазах все по-прежнему оставалась детская невинность. Баскервилль смогла прикинуться невинной овечкой, чтобы заманить добычу к себе. Да и этот парень сам виноват. Как говориться - "Не делай добра, не получишь и зла". Теперь, кто бы он ни был - актер, художник или рыцарь, его судьба оборвется сегодня, через несколько минут.
- Лиззи! – позвала малышка сестру, стоя около лестницы. – У нас гость! Давай поиграем с ним! – хлопнув в ладоши, девочка краем глаза покосилась на «игрушку».
Брандашмыг, в свою очередь, стоял в угрожающей позе и прожигал взглядом Теда, своими ярко-красными глазами. Из его пасти лились слюни, когти царапали старый пол... Несомненно, Цепь уже хотела попробовать его на вкус. Тем более, Брандашмыг уже как два-три дня не питался свежей человеченкой. А Тед, слава Богу, был не слишком уж худой и достаточно высок. Поэтому Брандашмыг наестся вдоволь, на целых два дня. Кстати, Лили упустила один момент… Зачем же Лиззи притащила сюда Лео? Его наоборот нужно было в куда более безопасное место переместить. И да, честно признаться, малышка думала, что Господин Глен временно живет в куда более мужественном человечке. А этот… На девочку похож. Несмотря на то, что он еще хорошо держится. На его месте кто-либо другой уже сорвался и начинал бы рыдать и молить, чтобы его отпустили.
Лили сделала грустное выражение лица, она явно беспокоилась за эту оболочку, в которой зреет душа.  Она хотела утешить его добрыми словами, но он разве станет слушать «одного из солдат Мирового зла»? Тогда девочка села на стол, который еще чудом не развалился и начала пристально смотреть на Теда и мило улыбаясь. В ее голове явно зрел план, как бы убить парня. Балтая ногами она начала что-то напевать, но ею произносимые звуки прекратились, все из-за Брандашмыга. Он двинулся с места к Теду, его явно уже замучил голод. Лили перевела свой взгляд на Цепь, ее взор был сердитый, который и вовсе не подходит к детскому личику. Собака заскулила и встала обратно на свое место. Итак, все стало тихо-мирно, теперь осталось дождаться сестрицу и тогда «Акт I» начнется...

Смех. Как ни странно и ни прискорбно одновременно, эта вещь, порой так сильно выручающая нас, сейчас старательно душила Лиззи, которая от сего животораздирающего чувства начала сползать со стены, к которой она только недавно прислонилась, в конце концов оказавшись на деревянном полу, в котором в некоторых местах зияли дыры, угрожающие вот-вот тяпнуть неосторожного прямоходящего за ногу.
В итоге Лизетт таки удалось справиться со смехом - в конце концов, он уже не доставлял такого удовольствия, какое приносил минут эдак пять назад. Девушка глубоко вздохнула, внешней частью пальцев стирая с глаз внезапно навернувшиеся и теперь слегка блестящие на ресницах слезы - пожалуй, могло показаться, словно она чем-то растрогана, хотя это, разумеется, было не так. Если она когда-либо и "трогалась", то только чтобы посмеяться - ах, это так мило...
Еще раз вздохнув, Баскервиллька поднялась на ноги - и почти сразу же чуть не канула левой ногой в одну из ближайших дырищ. А потом услышала чей-то голос - видимо, того самого незваного гостя, на рыжую голову которого она столь щедро соизволила рассыпать семечки. Он с кем-то поздоровался - с какой-то леди. В голове голубоглазой мелькнула мысль, что, наверно, Лили сказала ему при прогулке в это место, что ее ждет Лиззи - действительно, ведь не мог же молодой человек(юноша, мужчина? Словом, представитель мужского пола) назвать леди их юного господина Лео.
Еще пару секунд о чем-то подумав, Лизетт уловила краем уха уже голосок Лили - девочка звала ее, причем звала для того, чтобы с этим самым неизвестным пока гостем поиграть. Едва слышно хихикнув, она, чуть пританцовывая - благо, хорошее настроение позволяло, - соизволила "сплыть" вниз по шаткой, в страданиях скрипящей лестнице на первый этаж, тут же порхнув к сестричке:
- А-а-ай-яй-яй, Лили, кто же учил тебя принимать гостей, говорить с ними? А ты знаешь, что даже в сказках жестокие принцессы в конце концов погибают?~ - беззаботно щебетала Баскервиллька, создавая вокруг ауру райского сада, теребя младшую сестру небольно за щеку - разумеется, в мыслях не было и слова, относящегося к напрочь отсутствующему желанию вот так своеобразно наказать или проучить сестрицу. Хотелось только помучить малышку - не более...
После такого вот приветствия Лиззи услышала еще один голос уже со стороны злосчастного угла, в котором коротал свое время Лео - собственно, ему же этот голос, безо всяких сомнений, и принадлежал. Рыжий, выдимо, хотел ему помочь - да вот только Баскервилль сейчас, кажется, был явно не в настроении принимать чью-либо постороннюю помощь... А, нет, показалось, ведь через минуту раздалось новое распоряжение юного господина:
- Элизабет? Пожалуй, мне действительно стоит переодеться.
Лиззи довольно кивнула, открыв сумку - разумеется, она даже потрудилась уложить новый комплект одежды в более укромное место - в такое, в каком она не запачкалась бы многочисленными сладостями - например, слойкой с вареньем. Или, возможно, уже превращенным в пюре бывшим пирожком с яблоком... А потом она выудила, так сказать, на свет божий чистую рубашку и прочие вещи, подходя к Лео и отдавая ему вещи.
- Лео, может, тебе помочь?.. - скорее не вопрос господину, а вопрос теперь уже в каком-то смысле родному человеку. Господин, просто Баскервилль - Лиззи было совершенно все равно, кто и насколько важную ступень занимает в семье Баскервилль почти настолько же сильно, насколько было откровенно плевать на какое-нибудь там жу-у-утко высокое положение аристократов, а так же на манеры в обществе - к чему они, когда любой дворянин, стоит только от него отвернуться, начинает говорить черти-что, распространяя грязные слухи, заставляющие многих невольно более замкнуто себя вести? Тут уже невольно в голову закрадывается мысль, что среди аристократии также неплохо было бы провести тотальную чистку - намылить, скажем, всем больно гордым и лжелюбивым языки, а может, и вовсе отрезать...
- Кста-ати... - Элизабет изящно повернулась к незнакомому гостю, встав на одной ноге на самый носок туфелек-босоножек. - А ты кто у нас такой, рыжий мальчуган, м?~ - заранее подойдя к "рыжему мальчугану", девушка теперь рассматривала его, подойдя достаточно близко - находящаяся же в энергосберегающем виде Мариапоса не постеснялась по ручке хозяйки переползти на самое основание шеи принца, наверняка тем самым вызывая противные ощущения - все же нет ничего особо притягательного в большой и мерзкой многоножке. Лео тем временем представился, извинился за почти совершенное нападение и попросил сделать то же самое и рыжего гостя, а Лиззи пока думала, что, пожалуй, этот молодой человек не из бедных - уж больно благородные у него черты лица для какой-то там черни...

Ну, вот что за напасть? Неужели никто, кроме Лили не хотел немного поразвлечься? Лизетт сделала замечание, Господин тоже не разрешил оборвать жизнь этому пареньку. А ведь ей так хотелось… Так хотелось взять ножницы и перерезать золотую струну. Если Вы помните Греческие легенды, то Вам известно, о чем думает Лили…
Эти зеленые глаза и, да и его «внутренний мир» раздражали малышку. Почему? Ей самой неизвестно. Чем-то он ее раздражал, причем очень сильно. А сестра даже не поддержала, как казалось девочке, хорошую идею. Ведь можно время здорово провести! В общем, у юной Баскервилль испортилось настроение на весь остаток дня и ей пришлось отозвать свою Цепь. Хотя, уж скоро вечер постучится в двери, чего с нетерпение ждала малышка. Ведь, когда она завтра проснется, солнечным утром, то плохое настроение улетит прочь…
- Брандашмыг! – ее голос нес в себе все разочарование и горесть из-за оборванной «игры». После команды своей хозяйки, демоническая собака растворилась в воздухе, оставив за собой маленькие черные клубы дыма и два горящих огня, которые постепенно угасли.
Лили еще раз кинула взгляд на Теда, а потом перевела свой взор на Господина… Девочку не удивил, а скорее всего, рассердил тот факт, что этот рыжий даже не испугался ее Цепи. «Он дурак, или притворяется?» - подумала девочка и, спрыгнув с ветхого стола, рассержено топнула своей маленькой ножкой, но потом сразу успокоилась, дабы не раздражать Лео.
Насупившись, она побрела к Лиззи, и, все также обводя своими голубыми глазами двоих, где отчетливо видна неприязнь, она прижалась к ней и пробурчала:
- Лиззи… - хмыкнула девочка, после чего продолжила. – Мы ведь его не оставим, так? Он мне не нравится, - в этот момент, юная особа посмотрела на Лео.
- Мы ведь убьем этого рыжего? – повторила свой вопрос Лили, смотря на Господина с глазами полных надежд. 
Девочка подняла голову, чтобы посмотреть на лицо Лиззи, может быть она все-таки встанет на ее сторону и уговорит Господина? Ведь она была старше и могла бы его убедить… В общем, девочка свела свои тонкие брови и пристально стала смотреть на девушку, ожидая ее согласия.

Продолжая бестактно висеть на рыжем, Лиззи с долей интереса наблюдала за его реакцией на Цепь младшей сестры, сдерживая довольную, с "кусочком" некоей детскости улыбку. Казалось, Тед действительно понял, что перед ним не собака - возможно, он даже подумал, что перед ним самая что ни на есть Цепь - если он, конечно, вообще осведомлен о том, что это, и о ее существовании в целом... Но нет же, вечно надо испортить всю малину - как раз тогда, когда Лизетт уже начала подумывать устроить с гостем беседу о Цепях, об их чудесности, чудесатости и так далее.
- Лили, у тебя есть собака? Это прекрасно! - с живым оптимизмом воскликнул вдруг зеленоглазый пленник, на что Элизабет сделала самую равнодушную мину, какую только получилось, завершив образ удивленно-незаинтересованно-ооочень-удивленно вскинув высоко брови. Этот  парень дурачок или прикидывается? Именно таким вопросом она задалась в первую секунду, но потом как-то забыла о нем, отвлекшись при виде чуть поежившегося лица "вешалки" - действительно, будто с кем-то вообще происходило что-то иное, если ему на шею, а затем и щеку, заползало что-то отвратительное и многоногое... А потом Тед смахнул несчастную Марию обратно на плечо ее хозяйки - какая жестокость! Лиззи нахмурилась, глянув сначала на свою Цепь, подогнувшую и чистящую передними лапками усики, а потом, надув так мило губки и щеки и еще чуть сильнее нахмурив брови, уставилась с укором на новоиспеченного "вандала".
- Меня зовут Тед Росс, я сын булочника с Бронзовой улицы.
- Булочника, значит... - протянула Баскервиллька мечтательно, закусив ноготь, а после добавила: - Это поэтому-то ты такой... нетощий?
Искреннее любопытство, хотя, разумеется, в вопросе скользило совсем тонкое, почти неразличимое желание задеть или хотя бы посмотреть на реакцию.
- Лиззи… - Девушка вздрогнула, "выскочив" из мечтаний о каком-нибудь вкусном изделии вроде слойки, заметив прижавшуюся к ее боку сестричку. - Мы ведь его не оставим, так? Он мне не нравится.
- Ой, Лили... почему же? Его стоит любить чуть больше за то, что он является сыном булочника... - заговорщецки прикрыв один глаз, она чуть наклонилась, не сгибая ноги и разводя в стороны пряди светлых волос сестры, "обрамляющие" ее щеки, - ...что означает, что он может когда-нибудь принести нам чего-нибудь вкусного. Хотя... - акробатка потянулась рукой вбок, залезая ладонью в чуть приоткрытую сумку и выуживая на свет божий пирожок. - У меня есть это самое "что-нибудь" у-же сей-час~
С этими словами она отправила пирожок чуть удивленной сестре в рот, хихикнув беззлобно и поправив капюшон своего плаща...
- Не стоит. Я вполне могу справиться с этим самостоятельно.
- Хорошо-о-о, - протянула Элизабет, интуитивно повернувшись слегка в сторону только что подавшего голос господина. Далее Лео сообщил о том, что Тедди теперь под его защитой, а тот, кто покалечит его, будет наказан... Честно говоря, в Баскервилльке с самого начала была идея поиздеваться над Россом, да вот только черезчур позитивное настроение не позволяло. Возможно, они с Лили смогут сделать это позже, когда господин Лео решит, что сын булочника не представляет для него никакого особого интереса... Но это лучше оставить на потом - может, новоиспеченный Баскервилль сочтет их гостя бесполезным через час, а может, через пару минут. Нельзя ведь заранее предугадать решение человека, верно?
- Элизабет, будь так любезна, свяжи ему руки. Мы уходим и забираем нашего гостя с собой.
Лиззи довольно кивнула, а за пару мгновений до этого ее Цепь, Мариапоса, уже за спиной Теда приняла свое истинное обличие, издав при этом отвратительный скрежет, раскинув в стороны слегка ржавые лапки. А после порождение Бездны принялось связывать руки заключенного - грубо, порой протыкая рукава рубашки и неприятно касаясь холодным металлом иглы запястий, но столь предусмотрительно не пронизывая насквозь человеческую плоть. Завершена сия процедура была весьма быстро - и тут же от огромного змееподобного существа осталась лишь уродливая тень на стене, которая уже успела рассеяться прежде, чем рыжеволосый обернулся. Наверно, ведь никто не запрещал ему перевести взгляд на стену чуть раньше, чем голова повернется в ту сторону достаточно сильно.
И лишь затем маленькая многоножка заползла вновь на обнаженное плечо хозяйки - а той оставалось лишь, в свою очередь, провести ногтем по головке насекомого, заставляя его довольно поскрипывать...

- Поздно, господа. Нас заметили.
Услышав это, Лео резко вскинул голову и проследил взгляд «булочника».
- Я ничего не… - вот! Что-то действительно мелькнуло по ту сторону стены. – Черт.
В голове юноши пронесся целый ворох мыслей. Их обнаружили. Но кто? Как? Зачем? Значит ли это, что за ними следили? Или следили за Лили? Или их предали? Кто? Барма? Или те дворяне, родовое имя которых Лео не потрудился запомнить? Те, кто предлагал им помощь… Они?
Или же этот человек следил не за ними? Лео настороженно покосился на «сына булочника» - но, нет. Не похож он на того, кого стоит столь тщательно выслеживать.
В любом случае, сейчас было не до размышлений. Для начала необходимо было уйти с линии обзора, заставить незваного гостя их потерять, а значит – попытаться обнаружить вновь. Тогда, возможно, он проявит неосторожность и покажется целиком.
Вцепившись в предплечье Теда и бросив на него взгляд, красноречиво говорящий, что тому будет плохо, если он произнесет хоть слово, Лео потащил парня в самый темный угол полуразрушенной комнаты, жестом велев Лили и Элизабет следовать за ним.
Мысли крутились в голове юноши, сталкиваясь между собой. Бежать? Нет, бесполезно. Взять еще одного заложника? Нецелесообразно. Лео закусил губу, осознав, что выбор-то, по сути, остался лишь один.
Бросив на Теда еще один мрачный взгляд, Лео склонился к Лили и едва слышно шепнул ей:
- Видишь вон того нехорошего человека, который бродит снаружи? Кажется, ты хотела покормить Брандашмыга?
Отстранившись от девочки, Лео вновь обернулся к Теду. Чувство вины окрасилось новыми цветами. Он велел убить человека. Абсолютно незнакомого и лезущего не в свое дело… Но настоящего, живого человека! Лео оглянулся, пытаясь понять, не поздно ли еще отменить свой приказ, - а затем лишь крепко сжал кулаки и стиснул зубы. Нельзя, нельзя давать слабину сейчас. Как бы отвратительно ему это ни было, как бы ни терзало его чувство вины, но иного выбора, если он хотел двигаться вперед, у него не было.
Глубоко вдохнув, юноша сумел взять себя в руки, а затем яростно зашептал, обращаясь к пленнику.
- Слушай меня. Если ты только попробуешь издать хоть звук, если попытаешься как-то иначе привлечь к себе и к нам внимание – ты умрешь.
Он окинул парня критическим взглядом, а затем так же еле слышно обратился ко второй девушке.
- Элизабет, я не думаю, что он сможет, при необходимости, быстро бежать с руками, связанными сзади. Когда Лили… - он нервно сглотнул. - …расправится с возникшей помехой, свяжи ему руки спереди, хорошо?
Приказы были отданы. Теперь оставалось только ждать развития событий.

Отредактировано Leo Baskerville (Среда, 3 октября, 2012г. 20:19:14)