Ощущение того, что твои дети выросли всегда болезненное, неприятное. Вроде ты заботишься о них, воспитываешь, даришь им тепло и любовь, а они отдаляются от тебя с каждый днем. Пусть они и сами этого не осознают. Точнее, проблема в том, что они этого не осознают. А материнское сердце разрывается, обливается кровью, хотя не каждая мать это осознает.
Диана прошла через это, пережила все, уже два раза, и сейчас должна пережить в третий. Если бы кто-нибудь знал, насколько это мучительно, видеть, как твой ребенок взрослеет, уходя все дальше и дальше. Это нельзя остановить, более того, мешать этому – самый страшный грех, который только может совершить мать, любящая мать. И, раз этому нельзя помешать, нельзя замедлить, остается только помочь. Помогать своим детям – высшая награда.
Легкий стук в дверь скорее дань хорошему этикету, нежели предупреждение, ведь Диана редко когда дожидалась приглашения, предпочитая входить сразу после стука:
- Рей, - начала, было, женщина, но осеклась сразу же после того, как заметила кресло за столом пустым, как, впрочем, и кабинет в целом. В последнее время ее младший сын настолько редко выходил из этой комнаты, что идя сюда, Диана не сомневалась в том, что сможет застать его здесь. Собственно говоря, именно то, что Рей стал больше времени проводить у себя в комнате и стало причиной ее визита. Чувствовало ее материнское сердце, что что-то происходит. И насколько она была бы плохой матерью, если бы не попыталась узнать и выяснить что.
Диана основательно подготовилась к разговору. Она обдумывала его почти всю ночь, мучаясь от бессонницы и идя сюда, она попросила приготовить любимое пирожное Рея, сказав, что отнесет сама. Но сейчас, стоя в комнате с подносом в руках, на котором балансировал заварник, две чашки чая и одна тарелка с пирожным, женщина несколько подрастерлась, не застав сына на месте. Разумеется, она его подождет, а как быть иначе. Но не стоять же ей посреди комнаты.
Подойдя к столу, Диана наклонилась, чтобы поставить поднос и взгляд ее сам, непроизвольно, упал на листик лежавший на столе, и даже не смотря на то, что по отношению к ней он располагался «вверх ногами», несколько слов, достаточных для того, чтобы пробудить женское любопытство и материнское беспокойство, ей все же удалось разобрать.
Любопытство ли победило или беспокойство, но тихо прошуршав платьем, Диана обогнула стол, взяв листик, письмо, как она догадалась, в руки и начала его читать. Сначала она просто пробежала взглядом, читая «по диагонали», но как только уловила общий смысл, началась вчитываться в каждую букву, в каждое слово.
Наверное, она прочитала его раза на три, прежде чем смогла отложить его в сторону. Смысл его и манера написания, настолько трепетная и нежная, могли свидетельствовать лишь об одном: Рей влюбился. Определенно это так, и определенно, Диана могла бы поставить все поместье, будь это спор, письмо это предназначалось той, на кого он обратил свое внимание. Камилла.
Диана отвернулась к окну.
« Мой сны влюбился». Пронеслось в ее голове, и в мыслях этих не было радости.